Нравственные письма к луцилию. «Нравственные письма», или «Письма к Луцилию Сенека нравственные письма к луцилию указатель

Сенека Луций Анней

Нравственные письма к Луцилию

Луций Анней Сенека

Нравственные письма к Луцилию

Сенека приветствует Луцилия!

(1) Так и поступай, мой Луцилий! Отвоюй себя для себя самого, береги и копи время, которое прежде у тебя отнимали или крали, которое зря проходило. Сам убедись в том, что я пишу правду: часть времени у нас отбирают силой, часть похищают, часть утекает впустую. Но позорнее всех потеря по нашей собственной небрежности. Вглядись-ка пристальней: ведь наибольшую часть жизни тратим мы на дурные дела, немалую - на безделье, и всю жизнь - не на те дела, что нужно. (2) Укажешь ли ты мне такого, кто ценил бы время, кто знал бы, чего стоит день, кто понимал бы, что умирает с каждым часом? В том-то и беда наша, что смерть мы видим впереди; а большая часть ее у нас за плечами, - ведь сколько лет жизни минуло, все принадлежат смерти. Поступай же так, мой Луцилий, как ты мне пишешь: не упускай ни часу. Удержишь в руках сегодняшний день - меньше будешь зависеть от завтрашнего. Не то, пока будешь откладывать, вся жизнь и промчится. (3) Все у нас, Луцилий, чужое, одно лишь время наше. Только время, ускользающее и текучее, дала нам во владенье природа, но и его кто хочет, тот и отнимает. Смертные же глупы: получив что-нибудь ничтожное, дешевое и наверняка легко возместимое, они позволяют предъявлять себе счет; а вот те, кому уделили время, не считают себя должниками, хотя единственно времени и не возвратит даже знающий благодарность. (4) Быть может, ты спросишь, как поступаю я, если смею тебя поучать? Признаюсь чистосердечно: как расточитель, тщательный в подсчетах, я знаю, сколько растратил. Не могу сказать, что не теряю ничего, но сколько теряю, и почему, и как, скажу и назову причины моей бедности. Дело со мною обстоит так же, как с большинством тех, кто не через собственный порок дошел до нищеты; все меня прощают, никто не помогает. (5) Ну так что ж? По-моему, не беден тот, кому довольно и самого малого остатка. Но ты уж лучше береги свое достояние сейчас: ведь начать самое время! Как считали наши предки поздно быть бережливым, когда осталось на донышке. Да к тому же остается там не только мало, но и самое скверное. Будь здоров.

Сенека приветствует Луцилия!

(1) И то, что ты мне писал, и то, что я слышал, внушает мне на твой счет немалую надежду. Ты не странствуешь, не тревожишь себя переменою мест. Ведь такие метания - признак больной души. Я думаю, первое доказательство спокойствия духа - способность жить оседло и оставаться с самим собою. (2) Но взгляни: разве чтенье множества писателей и разнообразнейших книг не сродни бродяжничеству и непоседливости? Нужно долго оставаться с тем или другим из великих умов, питая ими душу, если хочешь извлечь нечто такое, что в ней бы осталось. Кто везде - тот нигде. Кто проводит жизнь в странствиях, у тех в итоге гостеприимцев множество, а друзей нет. То же самое непременно будет и с тем, кто ни С одним из великих умов не освоится, а пробегает всё второпях и наспех. (3) Не приносит пользы и ничего не дает телу пища, если ее извергают, едва проглотивши. Ничто так не вредит здоровью, как частая смена лекарств. Не зарубцуется рана, если пробовать на ней разные снадобья. Не окрепнет растение, если часто его пересаживать. Даже самое полезное не приносит пользы на лету. Во множестве книги лишь рассеивают нас. Поэтому, если не можешь прочесть все, что имеешь, имей столько, сколько прочтешь - и довольно. (4) «Но, - скажешь ты, - иногда мне хочется развернуть эту книгу, иногда другую». - Отведывать от множества блюд - признак пресыщенности, чрезмерное же разнообразие яств не питает, но портит желудок. Потому читай всегда признанных писателей, а если вздумается порой отвлечься на другое, возвращайся к оставленному. Каждый день запасай что-нибудь против бедности, против смерти, против всякой другой напасти и, пробежав многое, выбери одно, что можешь переварить сегодня. (5) Я и сам так делаю: из многого прочитанного что-нибудь одно запоминаю. Сегодня вот на что натолкнулся я у Эпикура (ведь я частенько перехожу в чужой стан, не как перебежчик, а как лазутчик): (6) «Веселая бедность, - говорит он, - вещь честная». Но какая же это бедность, если она веселая? Беден не тот, у кого мало что есть, а тот, кто хочет иметь больше. Разве ему важно, сколько у него в ларях и в закромах, сколько он пасет и сколько получает и сотню, если он зарится на чужое и считает не приобретенное а то что надобно еще приобрести? Ты спросишь, каков предел богатства? Низший - иметь необходимое, высший - иметь столько, сколько с тебя довольно. Будь здоров.

Письмо III

Сенека приветствует Луцилия!

(1) Ты пишешь, что письма для передачи мне отдал другу, а потом предупреждаешь, чтобы не всем, тебя касающимся, я с ним делился, потому что и сам ты не имеешь обыкновения делать так. Выходит, в одном письме ты и признаешь, и не признаешь его своим другом. Ладно еще, если ты употребил это слово как расхожее и назвал его «другом» так же, как всех соискателей на выборах мы называем «доблестными мужами», или как встречного если не можем припомнить его имени, приветствуем обращением «господин». (2) Но если ты кого-нибудь считаешь другом и при этом не веришь ему, как самому себе, значит, ты заблуждаешься и не ведаешь, что есть истинная дружба. Во всем старайся разобраться вместе с другом, но прежде разберись в нем самом. Подружившись, доверяй, суди же до того, как подружился. Кто вопреки наставлению Феофраста судит, полюбив, вместо того, чтобы любить, составив суждение», те путают, что должно делать раньше, что позже. Долго думай, стоит ли становиться другом тому или этому, но решившись, принимай друга всей душой и говори с ним так же смело, как с собою самим. (3) Живи так, чтобы и себе самому не приводилось признаваться в чем-нибудь, чего нельзя доверить даже врагу. но раз есть вещи, которые принято держать в тайне, делись лишь с другом всеми заботами, всеми мыслями. Будешь считать его верным - верным и сделаешь. Нередко учат обману тем, что обмана боятся, и подозрениями дают право быть вероломным. Почему не могу я произнести те или иные слова в присутствии друга? Почему мне не думать, что в его присутствии я все равно что наедине с собой? (4) Одни первому встречному рассказывают о том, что можно поведать только другу, и всякому, лишь бы он слушал, выкладывают все, что у них накипело. Другом боязно, чтобы и самые близкие что-нибудь о них знали; эти, если бы могли, сами себе не доверяли бы, потому они и держат все про себя. Делать не следует ни так, ни этак: ведь порок - и верить всем, и никому не верить, только, я сказал бы, первый порок благороднее, второй - безопаснее. (5) Точно так же порицанья заслуживают и те, что всегда обеспокоены, и те, что всегда спокойны. Ведь и страсть к суете признак не деятельного, но мятущегося в постоянном возбуждении духа, и привычка считать каждое движение тягостным - признак не безмятежности, но изнеженности и распущенности. (6) Поэтому удержи в душе слова, которые вычитал я у Помпония: «Некоторые до того забились во тьму, что неясно видят все освещенное». Все должно сочетаться: и любителю покоя нужно действовать, и деятельному - побыть в покое. Спроси совета у природы: она скажет тебе, что создала и день и ночь. Будь здоров.

Сенека приветствует Луцилия!

(1) Упорно продолжай то, что начал, и поспеши сколько можешь, чтобы подольше наслаждаться совершенством и спокойствием твоей души. Есть наслаждение и в том, чтобы совершенствовать ее, чтобы стремиться к спокойствию; но совсем иное наслаждение ты испытаешь, созерцая дух, свободный от порчи и безупречный. (2) Ты, верно, помнишь, какую радость испытал ты, когда, сняв претексту, надел на себя мужскую тогу и был выведен на форум? Еще большая: радость ждет тебя, когда ты избавишься от ребяческого нрава и философия запишет тебя в число мужей. Ведь и до сей поры остается при нас уже не ребяческий возраст, но, что гораздо опаснее, ребячливость. И это - тем хуже, что нас чтут как стариков, хотя в нас живут пороки мальчишек, и не только мальчишек, но и младенцев; ведь младенцы боятся вещей пустяшных, мальчишки - мнимых, а мы - и того и другого. (3) Сделай шаг вперед - и ты поймешь, что многое не так страшно как раз потому, что больше всего пугает. Никакое зло не велико, если оно последнее. Пришла к тебе смерть? Она была бы страшна, если бы могла оставаться с тобою, она же или не явится, или скоро будет позади, никак не иначе. - (4) «Нелегко, - скажешь ты, - добиться, чтобы дух презрел жизнь». - Но разве ты не видишь, по каким ничтожным причинам от нее с презреньем отказываются? Один повесился перед дверью любовницы, другой бросился с крыши, чтобы не слышать больше, как бушует хозяин, третий, пустившись в бега, вонзил себе клинок в живот, только чтобы его не вернули. Так неужели, по-твоему, добродетели не под силу то, что делает чрезмерный страх? Спокойная жизнь - не для тех, кто слишком много думает о ее продлении, кто за великое благо считает пережить множество консульств (5) Каждый день размышляй об этом, чтобы ты мог равнодушно расстаться с жизнью, за которую многие цепляются и держатся, словно уносимые потоком - за колючие кусты и острые камни. Большинство так и мечется между страхом смерти и мученьями жизни; жалкие, они и жить не хотят, и умереть не умеют. (6) Сделай же свою жизнь приятной, оставив всякую тревогу о ней. Никакое благо не принесет радости обладателю, если он в душе не готов его утратить, и всего безболезненней утратить то, о чем невозможно жалеть, утратив. Поэтому укрепляй мужеством и закаляй свой дух против того, что может произойти даже с самыми могущественными. (7) Смертный приговор Помпею вынесли мальчишка и скопец, Крассу - жестокий и наглый парфянин. Гай Цезарь приказал Лепиду подставить шею под меч трибуна Декстра - и сам подставил ее под удар Хереи. Никто не был так высоко вознесен фортуной, чтобы угрозы ее были меньше её попустительства. Не верь затишью: в один миг море взволнуется и поглотит только что резвившиеся корабли. (8) Подумай о том, что и разбойник и враг могут приставить тебе меч к горлу. Но пусть не грозит тебе высокая власть - любой раб волен распоряжаться твоей жизнью и смертью. Я скажу так: кто презирает собственную жизнь, тот стал хозяином твоей. Вспомни пример тех, кто погиб от домашних козней, извещенный или силой, или хитростью, - и ты поймешь, что гнев рабов погубил не меньше людей, чем царский гнев. Так какое тебе дело до могущества того, кого ты боишься, если то, чего ты боишься, может сделать всякими? (9) Вот ты попал в руки врага, и он приказал вести тебя на смерть. Но ведь и так идешь ты к той же цели! Зачем же ты обманываешь себя самого, будто лишь сейчас постиг то, что всегда с тобой происходило? Говорю тебе: с часа твоего рождения идешь ты к смерти. Об этом должны мы думать и помнить постоянно, если хотим безмятежно дожидаться последнего часа, страх перед которым лишает нас покоя во все остальные часы. (10) А чтобы мог я закончить письмо, - узнай, что приглянулось мне сегодня (и это сорвано в чужих садах: «Бедность, сообразная закону природы, - большое богатство». Знаешь ты, какие границы ставит нам этот закон природы? Не терпеть ни жажды, ни голода, ни холода. А чтобы прогнать голод и жажду, тебе нет нужды обивать надменные пороги, терпеть хмурую спесь или оскорбительную приветливость, нет нужды пытать счастье в море или идти следом за войском. То, чего требует природа, доступно и достижимо, потеем мы лишь ради избытка. (11) Ради него изнашиваем мы тогу, ради него старимся в палатках лагеря, ради него заносит нас на чужие берега. А то, чего с нас довольно, у нас под рукой. Кому и в бедности хорошо, тот богат. Будь здоров.

«Нравственные письма», или «Письма к Луцилию»

– Луций Анней Сенека –

Луций Анней Сенека, Сенека Младший или просто Сенека (4 – 65 гг. до н. э.) – римский философ-стоик, оратор, поэт и государственный деятель.

«Нравственные письма», или «Письма к Луцилию» – это, пожалуй, самый популярный трактат Сенеки, написанный в форме писем к другу и ученику.

124 письма к Луцилию представляют собой свод жизненных правил и систему нравственного самоусовершенствования человека – от конкретных советов «к случаю» до этических законов общества: презрения к смерти, освобождения от страстей.

Отец будущего мыслителя Луций Анней Сенека Старший был военным и происходил из испанского города Кордова. Сенека Старший мечтал дать трём своим сыновьям хорошее образование и хотел, чтобы они в будущем сделали политическую карьеру. Ради этого он со своей семьёй переехал в Рим, где Сенека Младший постигал азы наук, в частности его учителями были стоики Секстий, Папиний, Аттала и пифагореец Сотион. От них Сенека Младший перенял идеалы высокой нравственности и истинной философии.

Получив прекрасное образование, Сенека Младший становится адвокатом, однако его первые успехи на этом поприще прерываются тяжёлой болезнью. Для излечения недуга юноша уезжает в Египет на несколько лет, там молодой философ посещает александрийский Мусейон, знаменитую Александрийскую библиотеку, встречается с египетскими учёными и пишет некоторые не дошедшие до нас естественно-научные сочинения.

По возвращении в Рим молодой мыслитель, известный к тому времени как писатель и оратор, получает свою первую государственную должность и входит в сенат. Сенека был уверен, что, зачитывая перед сенатом и императором свои сочинения, своим красноречием сможет воздействовать на умы представителей власти, а через них и на всё общество. Однако его ораторские успехи и философские взгляды пришлись не по душе сначала императору Калигуле, а затем пришедшему ему на смену Клавдию. В результате придворных интриг Сенека был сослан на Корсику.

Находясь вдали от родины, Сенека переосмысляет философские понятие отчизны, чужбины, государства и мира в целом. Он приходит к пониманию, что созерцание величия мира является первым и основным долгом человека, а Земля – единое обиталище всего человечества.

Сенека пишет: «Пусть мы проедем из конца в конец любые земли – нигде в мире мы не найдём чужой нам страны – отовсюду одинаково можно поднять глаза к небу». В это же время Сенека пишет свои первые трагедии, в которых через образы, черты характеров героев, их поведение старается передать читателю нравственные нормы, показать жизнь такой, какой её видит истинный философ. Надо сказать, что мир, каким его видел Сенека, сильно отличался от того, что происходило в реальности.

Рим времён Сенеки – одна из самых мрачных и тяжёлых эпох в истории страны. Это было время, когда все достижения Республики разрушались рвущимися к власти диктаторами. Напомним, что до этого на протяжении почти 500 лет в Риме была Республика, то есть государственный строй, при котором, как писал великий греческий историк Полибий, «власть равномерно распределялась между народным собранием, сенатом – всенародно избранным советом – и высшими магистратами, должностными лицами, ежегодно переизбираемыми народом». Такая демократическая форма правления позволила стране достичь экономического процветания и военного могущества. Владения римской республики распростерлись от мыса Рока, то есть самой западной точки современной Европы, до Чёрного моря на востоке, от Северного моря и устья Рейна на севере до Ливийской пустыни на юге. Но нашлись алчные и ненасытные властью политики, стремящиеся к ещё большему влиянию и единоличному правлению. Так, после цепи жестоких гражданских войн, терзавших страну на протяжении 20 лет, республика пала и её сменила империя. Первым римским императором стал Октавиан Август, который шёл к власти в буквальном смысле по трупам, разрушая все препятствия на своем пути и устраняя своих политических оппонентов. Император Август захватил все важнейшие государственные посты и владел ими в течение всей жизни, фактически вся власть в стране сосредоточилась в руках императора. Своим наследником Август избирает усыновлённого им Тиберия (с тех пор повелось, что тот, кого усыновит император, становится наследником). Тиберий, придя к власти, стал ещё более жестоким правителем. Например, одним из нововведений нового императора стал «закон об оскорблении величия», ставший для его подданных причиной неисчислимых бед. Этот закон существовал ещё при республике, но тогда он подразумевал государственную измену и применялся крайне редко. При Тиберии закон фактически означал оскорбление словом или делом особы императора. Как следствие, закон спровоцировал появление огромного числа доносчиков. В обществе царил гнетущий и давящий страх, так как карательная машина работала безостановочно. Древнеримский историк Тацит писал: «Дня не проходило без казни. Будь то праздник или заповедный день… Со многими вместе обвинялись и осуждались их дети. Родственникам казнённых запрещено было их оплакивать. Обвинителям, а часто и свидетелям назначались награды. Никакому доносу не отказывали в доверии». Так, шаг за шагом, слово и мысль, которые во времена республики были фактором её развития, порабощались, постепенно устанавливалась диктатура императора-деспота, приведшая впоследствии к краху некогда процветающей великой державы.

В конце жизни Тиберий удалился на остров Капри, где его терзали, как говорят некоторые источники, самые жестокие муки совести. После смерти Тиберия императором становится его наследник Калигула, который вскоре тяжело заболевает психически и превращается в настоящего безумца. Калигула пожелал быть настоящим восточным деспотом, перед которым все падают ниц и почитают, как бога. И выражалось это в самых причудливых формах. Безумство Калигулы дошло до того, что он начал убивать всех без разбора, бросать людей на растерзание диким зверям. В конце концов римляне не выдержали этого, и Калигула был убит заговорщиками. Следующим императором стал Клавдий, который, по сравнению со своими предшественниками, был для граждан настоящей отдушиной, хотя и на его совести было немало тёмных дел. После смерти своей жены Мессалины, которая имела огромную власть над мужем, Клавдий берёт в жёны Агриппину. От предыдущего брака у Агриппины был малолетний сын, известный в истории под именем Нерон.

В 49 году Агриппина добилась возвращения Сенеки из ссылки и предложила философу стать наставником её сына Нерона. Также Агриппина упросила императора Клавдия усыновить её сына. Император долго не соглашался, но в конце концов уступил жене, несмотря на то, что у него был родной сын от Мессалины Британник. В скором времени Клавдий начинает раскаиваться в необдуманном поступке и составляет завещание, в котором передаёт власть своему сыну Британнику. Агриппина, узнав об этом, умертвляет своего мужа, немедленно уничтожает составленное им завещание и объявляет императором своего 17-летнего сына Нерона.

Несмотря на многочисленные трудности, с которыми столкнулся Сенека, будучи учителем юного императора, некоторые его уроки были усвоены царственным воспитанником. Придя к власти, Нерон под руководством Сенеки проводит ряд реформ, благодаря которым на какое-то время возрастает власть сената, резко ограниченная предшествующими диктаторами. Реализуется ряд финансовых реформ. Одну из своих главных задач Сенека видел в воспитании граждан, в попытке направить их к нравственному идеалу. Однако он прекрасно понимал, что на этом пути неизбежны компромиссы между высокими идеалами стоиков и жизненными реалиями. Именно поэтому в учении философа важную роль играет понятие совести, или нравственной нормы, которая позволяет человеку гармонично соединить разумное служение обществу с сохранением внутренней свободы.

К сожалению, по ряду самых разных причин влияние Сенеки на Нерона ослабевает, а сам мыслитель во многом зависит от воли своего царственного ученика, который всё чаще и чаще требует от него не мудрого совета, а оправдания своим собственным злодеяниям.

Сенека с помощью своих трактатов пытается призвать Нерона к благоразумию, милосердию и добродетели, но из-за придворных интриг положение философа при дворе становится всё более и более шатким. После смерти Агриппины и ещё двух приближённых к императору людей, которые вместе с Сенекой возвели деспотичного Нерона на трон, влияние философа угасло, а его присутствие при дворе стало крайне опасным. Предчувствуя страшный конец, Сенека просит отставки. В уединении философ пишет «Нравственные письма к Луцилию», в которых жёстко осуждает порок. Однако уход Сенеки в отставку не обезопасил его от мстительного Нерона, для которого личность учителя, воплощающая в себе нормы и запреты, стала в какой-то степени преградой на пути. Доносчики и клеветники обвиняют Сенеку в заговоре против императора, и несмотря на то, что вина философа не доказана, Нерон не упускает такого случая и приговаривает своего учителя к смерти. Сегодня нам сложно судить о том, была ли смерть Сенеки убийством или самоубийством по приказу капризного и погрязшего в пороках тирана, ослушаться которого не представлялось возможным.

Сенеку часто обвиняют в том, что он не смог предотвратить те преступления и бесчинства, которые совершил его ученик Нерон. Но ведь нам не дано знать, как бы сложились обстоятельства и что бы ещё смог натворить Нерон, если бы в его жизни не появился Сенека. «Нравственные письма к Луцилию» – своего рода книга итогов, написанная философом в конце жизни. Луцилий – лицо вполне реальное, это друг – ученик Сенеки, которого философ не столько поучает, а как бы размышляет на тему конкретных жизненных ситуаций. В ходе этих размышлений философ подводит итог всех своих поисков и раздумий нравственного характера. В этом произведении Сенека излагает систему этики стоиков, ведёт Луцилия от земных идеалов к высоким духовным, к полной независимости от внешних обстоятельств, иными словами, к истинной свободе духа. Философ показывает, что одного только знания добра недостаточно, необходима прежде всего активная воля к совершению этого добра, а направить эту волю должна совесть человека. Божественная воля может быть только благой, поскольку, как пишет Сенека, «Бог печётся о людях и воля его есть провидение. Бог посылает «людям добра» страдания для того, чтобы закалить его в испытаниях, и в этом он подобен любящему отцу, а не ласковой матери. Только в испытаниях можно выявить себя. «Ты великий человек? А откуда мне это знать, если судьба не даёт тебе случая показать твою добродетель?»».

Помимо того, что «Письма к Луцилию» – итоговое произведение величайшего мыслителя, который всю свою жизнь стремился высоконравственные принципы философии стоиков сделать частью своей жизни, оно своего рода ещё и работа над ошибками самого философа, без которых, к сожалению, не обходится ни один человек на Земле. И в этом главная ценность произведения. Допущенная ошибка – это ещё не грех, гораздо больший грех – неосознание и непризнание своих ошибок, нежелание в них покаяться, их исправить и искупить.

«Письма» интересны ещё и тем, что написаны не нищим аскетом, удалившимся от мира в лес или пещеру, а потому проповедующим свободу от богатств и наслаждений, которых у него и так никогда не было. Сенека, наоборот, имел сказочные богатства, был наделен огромной властью, обладал большим влиянием на императорский двор, был погружен в самый центр политической жизни и тем не менее проповедовал воздержание стоиков и учил простой жизни.

Учение Сенеки было подчас настолько близко к христианским идеям, что некоторые отцы церкви думали, что он тайно обратился в истинную веру, и причисляли его к святым.

Кристаллы мудрости «Нравственных писем» (в сокращении):

Письмо I (О времени)

Луцилия приветствует Сенека!

Одно лишь время следует беречь.

Не дай его украсть минутам неги,

Пустым мгновеньям бесполезных встреч.

Всю жизнь свою в делах проводим, но не

Полезных, большей частью, а дурных…

Затем – безделье, а на остальное -

Годами не выкраиваем миг…

Богат – лишь тот, кто малостью доволен,

Кто не зовет на помощь докторов,

Не понимая, отчего он болен…

Не забывай про время.

Будь здоров.

Письмо II (О переменах)

Луцилия приветствует Сенека!

Ты пишешь, что спокоен, не горазд

До странствий. Это чувство человека -

Важнейшее, в тебе отметить рад!..

Не увлекайся модами на книги,

Читай великих, мыслям их внемли.

Душе нужны не сладенькие фиги,

А кислород – основа всей Земли…

Конечно, все хотят разнообразья,

Но разных блюд желудок не вместит…

Так возвращайся к классикам – их фраза

Бывает глубже, чем сверхновый стиль.

Ведь классиками признаны те люди,

Кто совершенства в творчестве достиг.

Что им звучало нотами прелюдий -

Ты сможешь превратить в прекрасный стих.

Я скромен, но читаю Эпикура -

Он к бедности веселой призывал.

А многие – лишь пьянство видят сдуру,

Узнав про его жизни карнавал.

Не тот богат, кого мошна тугая

Толкает: перелезь-ка этот ров…

А кто – во всём излишеств избегает,

И большего не хочет.

Будь здоров.

Письмо LXXVI (О человеке добра)

Луцилия приветствует Сенека!

Ты хочешь знать, чем жив я каждый день? -

Хожу на обучение к коллеге…

Ты спросишь: В этом возрасте, не лень?

При чем тут возраст? Глупость – не учиться,

Тому, кто от учения отвык…

В театр и в цирк – полезно отлучиться,

Но вреден философии язык?!

Учись, пока хоть что-то не знакомо.

Хоть «век живи, весь век учись»… как жить

И я учу их: старику до комы

Полезно обученьем дорожить…

Прошу тебя: Спеши, Луцилий милый,

Не жди звонка предсмертного гонца.

Насколько ты сейчас приложишь силы,

Настолько преуспеешь до конца.

Само собой приходит все на свете:

Чин, деньги, почесть, слава, крепкий дом…

Но не придёт случайно добродель,

Она даётся нравственным трудом…

Что в человеке лучшее от Бога? -

Наш разум, данный Богом нам одним.

Всё прочее в животных, если строго,

Не хуже. Перечислить? – Что ж, взгляни:

Что красота? – Павлины всех красивей…

Что резвость? – Обгони табун коней…

Что сила? – У слона побольше силы…

Довольно? Полагаю, что ответил…

Лишь разум превращает нас в людей.

В ком выше разум – ближе добродетель,

А если ниже? – Говорим: злодей…

Ты спросишь: Но единственно ли в этом?

Здоровье, деньги, предки и друзья…

Дурное омрачает все предметы,

Его хвалить не будем, ты и я…

Не важно в человеке: сколько пашет,

Идут ли на поклон к нему с утра,

За сколько он купил кровать и чашу…

Спрошу одно: Он – человек добра?

В нём ясен ум? Согласен ум с природой? -

Коль разум совершенствует его

И сам в нём возрастает год от года,

Не может быть блаженней никого…

Он честно в мир глядит, проснувшись утром,

Бесчестия чурается стези.

Из глупости карабкаются в мудрость,

А мудрому – паденье не грозит…

Более подробно:

1. Сенека Луций Анней. Нравственные письма (Письма к Луцилию). Поэтический перевод Александра Красного.

Личность Сенеки

В истории встречается мало лиц, суждения о личности которых были бы так разноречивы, как о философе Луции Аннее Сенеке (4 до Р. Х. – 65 по Р. Х.), сыне ритора, носившего то же имя. Некоторые ученые прославляли Сенеку, как мудрейшего и добродетельнейшего человека во всем древнем Риме; христианские писатели выказывали величайшее уважение к нему, почерпали из его сочинений назидания себе; возникла даже легенда, что он был знаком с апостолом Павлом , что он был христианин. Другие ученые называли Луция Аннея Сенеку лицемером, шарлатаном, который, проповедуя в своих сочинениях добродетель, превознося нравственные блага, рассуждая о ничтожности материальных благ, на самом деле был ростовщик и притеснитель, всяческими средствами увеличивавший свое богатство, льстивший сильным людям, угождавший господствующим порокам. Говорили даже, что он внушил своему воспитаннику Нерону те правила, которые сделали впоследствии этого злодея омерзением рода человеческого. Все согласны только в том, что Сенека был знаменитейшим человеком своего времени, имел громадное влияние на римскую литературу , на умственную жизнь современников и потомков. По воззрению древнего мира, человек был прежде всего гражданин, понятия о нравственности были совершенно подчинены интересам государства и народа. Луций Анней Сенека стал на более высокую, чисто человеческую точку зрения, учил нравственности, общей для всех людей, говорил испорченному обществу падающего государства об идеальном порядке жизни, о божественном промысле. В этом смысле правы те, которые называют Сенеку предвестником христианских понятий. Форма произведений у него – дело второстепенное, сравнительно с содержанием. Прежние писатели стремились произвести в читателе гармоническое настроение души художественными и эстетическими средствами, действовали на сердце через эстетическое чувство. Сенека в своих произведениях держится правила говорить прямо сердцу читателя, дорожит только содержанием своих слов, а не формою их изложения. Нельзя сказать, что его язык не красноречив, слог его не энергичен. Напротив, он пишет сильным языком, и слог его часто блестит эффектными выражениями, смелыми антитезами. Но у него нет плавного, гармонического построения периодов; тон его всегда одинаков; повсюду у него риторические прикрасы; ход мыслей неровен, часто капризен; свет и тени производятся у него только искусственными антитезами. В его слоге отражается тревожность и шаткость его характера. Луций Анней Сенека был личностью очень даровитой, имевшей живое, богатое воображение, сильный ум, обширные знания. Но у него не было такой твердости характера, чтобы среди безнравственной обстановки стойко держаться правды и добра, не было силы противиться искушениям, оставаться верным своему убеждению. В религии и в науке Сенека отдавал предпочтение стоической философии , но впадал в бесхарактерный эклектизм , не чуждался даже эпикурейства . Так и в жизни, любя добродетель, он был уступчив к пороку; зная, в чем состоит истинное благо, он отдавался чувственности, раболепствовал перед владычествующим развратом, льстил сильным интриганам; желал хорошего, но был слаб, и при всем своем уме был мелочно честолюбив. Нравственное учение Сенеки не основывается на коренных истинах, оно состоит из множества казуистических правил относительно частных случаев, с указанием на добровольную смерть, как на последнее убежище от несчастий. В слоге его сочинений отражается шаткость его характера.

Луций Анней Сенека. Античный бюст

«Луций Анней Сенека был личностью необыкновенного ума, – говорит исследователь Бернгарди, – у него являлось множество новых мыслей, он превосходно умел действовать на душу, очаровывать разнообразием идей, быстро идущих одна за другой, пафосом своей неистощимой декламации. Трудно дойти до справедливого суждения об этом человеке, в котором великий талант соединялся с бездушным тщеславием, испанская пылкость соединялась с холодной риторикой. Мудрено разобрать, сколько в нём было притворства, сколько – энтузиазма. Прекрасные, часто возвышенные мысли его были бы еще привлекательнее, если бы можно было думать, что они высказываются искренно, по твердому убеждению. Но Сенека был верным представителем своего времени, исполненного противоречий».

«Кто красноречивее его прославлял добродетель, – говорит Герлах, – кто беспощаднее бичевал порок? А между тем он поддавался житейским обольщениям. Сенека глубоко понимал и превосходно описывал благородную свободу мудреца, а между тем заискивал милостей Нерона и служил ему советником даже в преступлениях. Он раскрывал сокровеннейшие тайны человеческого сердца; для него оставалось тайной только его собственное сердце, в котором перепутывались непримиримые желания. Он, как пророк, предвидел будущее развитие человеческих понятий, но настоящее держало его в оковах. Возвышенные мысли наполняли его душу и возносили ее в лучший мир, и вслед за этими мыслями мы находим у Аннея Сенеки рассуждения совершенно житейского, даже чувственного направления. Он понимал истину, но у него не было силы воли. Он обогатил свой ум знаниями, но душа его не была просветлена любовью к добру. Сенека чувствовал позорность настоящего, но не мог возвыситься над нею. Преданность высокому нравственному идеалу на словах – недостаточное вознаграждение за скудость врожденного, душевного благородства, проявляющегося в его личности и жизни».

Краткая биография Сенеки

Сенека в молодости переселился в Рим, занимался там изучением риторики и философии, потом посвятил себя государственной службе. Он достиг сана квестора, но его карьера была прервана ссылкой на Корсику, продолжавшейся восемь лет. Сенека был сослан в первый год правления императора Клавдия . Причиной тому было, как говорят, участие в распутстве Юлии, дочери Германика (сестры Калигулы). Агриппина , сделавшись императрицей, возвратила его в Рим, назначила воспитателем своего сына Нерона; дала ему претуру, потом консульство (в 58 году). Он платил ей за милости лестью. Сенека старался смягчить буйство и жестокость своего воспитанника, но что его заботы остались напрасны, потому что Нерон был уже испорчен, когда его поручили ему. Луций Анней Сенека умел соединить жизнь при развратном дворе со своими добродетельными убеждениями, и если справедливо известие, передаваемое историком Дионом , то он увеличивал ростовщичеством богатство, даваемое ему милостями императора. У него были великолепные сады и виллы, он вел роскошную жизнь римских вельмож. Сенека считал императорскую власть необходимостью; говорил, что император – душа государства, что подданные должны любить государя и быть послушны; но старался удерживать императора от свирепостей. Заговор Пизона дал Нерону желанный повод избавиться от скучного моралиста. Сенеку обвинили в причастности к этому злоумышлению. По приказу императора он перерезал себе артерии и ускорил смерть , задушившись парами горячей ванны. Жена Сенеки Паулина хотела последовать его примеру, перерезала себе артерии, но была спасена от смерти: кровь успели остановить, и она прожила еще несколько лет. Её лицо навсегда осталось чрезвычайно бледным от потери крови.

Смерть Сенеки. Художник Ж. Л. Давид, 1773

Сенека имел большие достоинства, говорит Квинтилиан : быстрый и сильный ум, большое трудолюбие, обширные знания (впрочем те помощники, которым он поручал подыскивать справки, вводили его иногда в обман). Его литературная деятельность была очень разносторонняя, он писал речи, стихи, разговоры, послания. В философии недоставало ему основательности, но в своих произведениях он мастерски нападал на пороки, у него было много превосходных мыслей и хороших характеристик, только слог у него был плох и действовал тем вреднее, что дурные качества его привлекательны.

Сенека «Нравственные письма к Луцилию»

До нас дошло много произведений Сенеки. (См. также статьи Сенека – краткое содержание произведений , Трагедии Сенеки , Сенека «Эдип» – краткое содержание , Сенека «Медея» – краткое содержание).

Сборник «Нравственных писем» (Epistolae morales) Сенеки к Луцилию, представляет антологию нравственной философии; изложение не имеет строгой систематичности. Оно богато тонкими замечаниями о лицах и фактах. До нас дошло 124 письма; они были написаны в 62 – 65 годах. В конце сборника Сенека говорит, что хотел объяснить своему молодому другу превосходство человека над другими существами: «Оно состоит в свободном, чистом духе, стремящемся к богу, возвышающемся над всем земным, находящем все блага в самом себе. Итак, что же такое составляет твое достоинство? Разум. Развивай его, насколько можешь». Сборник был обнародован, вероятно, после смерти Сенеки. Это произведение наполнено возвышенными афоризмами и рассуждениями о них, похожими иногда на проповеди. Сенека постоянно доказывает в «Нравственных письмах» превосходство добродетели, чистой совести, благочестивой жизни над богатством и земными наслаждениями, говорит, что истинное счастье состоит в мудрости, в отречении от эгоизма, в любви к богу и добрым людям.

Философские трактаты Сенеки

К «Нравственным письмам» примыкает ряд философских и нравственных рассуждений Сенеки о разных вопросах морали. Неоконченный трактат «О милосердии» (De clementia), посвященный Нерону и написанный в 56 году, объясняет, как хорошо милосердие в государе и чем оно должно выражаться у него. Трактат «О гневе» показывает дурные последствия этой страсти. В трактате «О добрых делах» с утомительной основательностью перечисляются и разъясняются разные виды хороших поступков. Гораздо занимательнее небольшие рассуждения Луция Аннея Сенеки о некоторых основных мыслях стоической морали, как, например, рассуждение «О промысле», доказывающее благоустройством вселенной необходимость признавать божественный промысел и объясняющее, что истинный мудрец может подвергаться бедствиям, но никогда не подвергается несчастию, потому что он выше всех случайностей жизни, и самоубийство, дозволительное по учению стоиков, всегда дает ему возможность избавиться от несчастия. Занимательны также трактаты Сенеки «О душевном спокойствии», «О постоянстве», «О краткости жизни», «О счастливой жизни». Рассуждение «О душевном спокойствии», посвященное другу Сенеки, Аннею Серену, было написано в 49 году. В трактате «О счастливой жизни» Сенека доказывает, что счастье невозможно без добродетели, как будто в оправдание себе, прибавляет, что есть и другие блага, как, например, здоровье и обеспеченное состояние, которые, если не составляют необходимости, то полезны для счастья, что не должно презирать богатства, не следует только давать ему владычества над душой. К этой же группе философских трактатов Сенеки принадлежит отрывок «О музе мудреца».

К лучшим произведениям Сенеки принадлежат два философских письма «В утешение» (De consulatione) его матери Гельвии и Марции, дочери историка Кремуция Корда. Совершенно иной характер имеет письмо «В утешение» отпущеннику и любимцу императора Клавдия.

В письме к Гельвии, написанном во время ссылки в 42 году, Сенека утешает и успокаивает мать, огорченную этим бедствием его. Доводы, приводимые Сенекой этом трактате, не имеют ничего нового, но они изложены хорошо, содержат в себе много прекрасных мыслей о душевном спокойствии, какое дают человеку чистая совесть, умственные занятия, благородные стремления, о равнодушии, с каким философ переносит все житейские неприятности; потому это письмо всегда действовало на опечаленных людей успокоительно и ободрительно. Но отвратительное действие производит письмо, в котором Сенеки утешает Полибия, могущественного отпущенника, опечаленного смертью брата. Оно написано также во время ссылки (в 43 году) и дошло до нас и испорченном виде. Придворная риторика, бесхарактерная лесть пошлому фавориту императора Клавдия и самому Клавдию проявляется тут так утрированно, что почитатели Сенеки называли это письмо подложным; вероятно, оно не предназначалось дли обнародования. Раболепно унижаясь перед императором, отправившим его и ссылку, и перед Полибием, Сенека бесчестит философию и дает прискорбное доказательство, что его благородные тирады не исходили от сердца, а были только продуктами сообразительности и таланта.

Бюст Сенеки. Скульптор М. Сольдани Бенци, рубеж XVII-XVIII вв.

Несравненно лучше философское письмо к Марции, написанное, вероятно, незадолго перед ссылкой (в 41 году). Оно богато мыслями, изложенными живо. Дочь твердого стоика и республиканца, добродетельно лишившего себя жизни, испытала столько горя, что Сенека находил нужным говорить с ней энергичным тоном. Он рассуждает больше всего о том, что судьба часто поражает тяжёлыми ударами наилучших людей, что земное счастье никогда не бывает полным, что ранняя смерть во время владычества пороков – возвращение в лучший мир, что она отрадна, что она в такие времена – единственное верное спасение от гонений и страданий.

Сенеке приписывается остроумная, очень едкая сатира, изображающая умершего императора Клавдия в самом презренном виде и написанная отчасти прозой, отчасти стихами. Она называется Apokolokyntosis («отыквление», «превращение в тыкву» – слово составленное по образцу слова apotheosis, «обожествление», которого удостаивались другие умершие императоры). Она рассказывает, что Клавдий «человек, созданный богами в гневе их», является в царство умерших и, по предложению Августа , изгоняется из общества небожителей, отводится в ту область подземного мира, где находятся осужденные злодеи; там убитые им друзья, жена и прислужники встречают его ругательствами. По их жалобе, судья умерших осуждает его, любившего игру в кости («вечно играть неудачно в кости»). Наконец Калигула требует, чтобы ему отдали Клавдия как его раба и передает его своему отпущеннику Менандру служить собакой.

Естественнонаучные произведения Сенеки

Одно из важнейших произведений Сенеки – «Исследования по естествознанию» – трактат, состоявший из семи книг (Quaestionum Naturalium libri VII). Сенека посвятил это сочинение Луцилию, которому адресовал свои «Нравственные письма». Оно – важнейший труд римской литературы по физике и служило главным руководством к её изучению в средние века . Изложение сведений по естествознанию становится для Сенеки средством доказать истину религиозных и нравственных убеждений, которых он держится. Потому его изложение постоянно сопровождается нравственными заметками. Он делает обзор небесных явлений, в особенности электрических, говорит о кометах, воде, воздухе, землетрясении. Изложение у него живое, но нет спокойствия, нужного для натуралиста, слог имеет риторический характер, всё рассматривается с телеологической точки зрения, и часто Сенека делает порицания людям за то, что они не понимают целей промысла и действуют наперекор им. В конце произведения он жалуется на равнодушие своих современников к естествознанию и философии. Имена философов, говорит он, менее известны, чем имена пантомимов.

Подложные письма Сенеки к апостолу Павлу

Есть сборник писем Луция Аннея Сенеки к апостолу Павлу (восемь писем) и Павла к Сенеке (шесть писем). Эти письма подложные, но сам подлог свидетельствует о сильном впечатлении, производимом сочинениями Сенеки на христиан, У него есть много мыслей, сходных с учением апостола Павла, потому даже в сравнительно недавнее время делались попытки доказать знакомство Павла с сочинениями Сенеки или наоборот заимствование мыслей Павла Сенекой. Эти попытки совершенно ошибочны.

Название: Нравственные письма к Луцилию

Издательство: М.: "Наука"
Год: 1977
Страниц: 384
Формат: DJVU
Размер: 15,4 Мб
Качество: отличное
Язык: Русский
Серия: Литературные памятники

В «Письмах к Луцилию»- «Нравственных письмах» - Сенека почти полностью ограничивается областью этики. Он отвергает изощренную диалектику и логику древней стой - все эти «греческие глупости»: они не помогут человеку найти верный путь в жизни и подменяют решение ее вопросов мудрствованьем по их поводу. Не увлекает Сенеку и натурфилософия стоиков: он, правда, ее не отбрасывает, кромё некоторых крайностей (таких, например, как ученье об одушевленности добродетелей, но если и излагает где-нибудь ее положения, то как затверженный урок, без внутреннего участия. Зато этика разработана Сенекой со скрупулезной полнотой. Первое, что вычитывается из «Писем к Луцилию»,- это программа нравственного самоусовершенствования, равно предназначенная для адресата и отправителя. Определяют ее основоположения стоической доктрины. Цель ее - «блаженная жизнь», то есть состояние полной независимости от внешних обстоятельств (все они, по учению стоиков, суть «вещи безразличные»). Достигает «блаженной жизни» мудрец, он же - «vir bonus»; но традиционный римский нравственный идеал переосмысляется у Сенеки в стоическом духе. Vir bonus - уже, пожалуй, не «доблестный муж» старых времен, но скорее «человек добра». Наверное, все вопросы, трактованные Сенекой раньше, вошли в «Письма» в том или ином виде; но в конечном итоге из мозаики писем слагается система стоической этики в истолковании Сенеки, - логическая и стройная, вопреки кажущейся разорванности изложения. Вместе с тем система эта разомкнута, открыта в жизнь. Любая житейская мелочь становится отправной точкой для рассуждения, любой жизненный факт - от походов Александра Великого до непристойной сплетни о неведомом нам современнике - может служить примером. Жизненно конкретен и адресат посланий - заваленный делами прокуратор Сицилии, - и их отправитель, страдающий от городского шума, путешествующий из усадьбы в усадьбу, превозмогающий болезнь, вспоминающий молодость... Вместе с тем текучее разнообразие жизни входит в письма как некий негативный фон для незыблемой нормы, т. е. философии, целительницы душ, «науки жизни», призванной судить ее и дать ей законы. Сборник писем к другу становится сводом стоической морали.
В «Письмах» досуг признается необходимым условием для нравственного совершенствования (п. XXVIII и многие другие). И если для староримского «доблестного мужа» наградой непременно мыслилась слава, знаменующая признание среди сограждан, то сенековский «человек добра» пренебрегает ею как похвалой людей неразумных и ищет лишь «признанья» равных себе (п. СП). Вообще же награда за добродетельный поступок - в нем самом (вспомним стоическое понятие «правильное деянье»), ибо такой поступок отвечает разумной природе человека,- в отличие от противоположных ей страстен. Для достижения добродетели нужно не ограничивать страсти, как учат перипатетики, а совершенно искоренять их, - и благодаря этому можно достичь полной независимости от мира, то есть бесстрастия.